Вы разговариваете с Богом? Ощущаете ежечасно, ежеминутно Его присутствие в своей жизни? У каждого искренне верующего человека могут быть личные отношения с Богом – нужно только захотеть. У Александра Бандурина, пастора Малиновской церкви* они точно есть.
«Неверно говоришь: «Нет Бога!», вернее сказать: «У меня нет Бога»
– Еду я как-то домой, – рассказывал Александр в одной из проповедей. – Суббота, все дела завершены, моё служение на сегодня закончилось, на душе покой, впереди ужин и долгожданный отдых. И вдруг Господь говорит мне: «Сворачивай». Ну, такое внутреннее побуждение – не гром с неба. Знаете, верующие иногда ждут такого мощного знамения (басом): «Тебе надо идти в Пуштулим!» А на самом деле – тихий внутренний голос…
Сворачиваю: парнишка сполз со скамейки – ни лежит, ни сидит. На лбу кровь – ударился, когда падал. Смотрю – и у меня мысль такая… человеческая: «Проезжай!» Метров пятнадцать проехал и думаю: «А как бы поступил Иисус Христос? Прошёл бы Он мимо?!» Останавливаюсь, мысленно прошу прощения: «Господь, я был неправ», подхожу и вижу: парень уже мертвый. А Бог мне говорит: «Молись, и Я воскрешу его». А я смотрю: у парня-то уже лицо почернело. То есть минут тридцать как сердце не бьётся.
Сел рядом на корточки, а тут еще один нарисовался, весь как на шарнирах, качается из стороны в сторону: «Ехали с работы, с шахты… Выпили, укололись…» Я склоняюсь, руки кладу и говорю: «Господи! Ты воскресение и жизнь! Ты сказал, что воскресишь – воскрешай!» Вот такие были мои слова – не стал каких-то особых молитв совершать, «в проломы вставать»…
Ничего не происходит. Тут еще друг его начал над ним кресты изображать… Духовный, тоже духовный! (смеется) Забавно стало и одновременно страшно. Я-то ждал, что как в «Деяниях апостолов»: помолился – и всё, подскочил человек, исцелился! А тут ни-че-го! Бог сказал: «Воскрешу», а он лежит!
И началось смятение в душе. Думаю: «Господь, Ты сказал… А может, не Ты? Может, это я сам себе придумал? Не пора ли мне отсюда уносить ноги?» Еще двадцать минут проходит, я волнуюсь. Страх пришел: а если ничего хорошего не произойдет, вопреки слову Божьему? А страх – это жуткая и жесткая форма неверия…
Смотрю: мы уже как на арене – все повылазили, изо всех окон смотрят, кто-то на балконе пиво пьёт, наблюдает. А мы в центре внимания с мертвым телом… Еще проходит полчаса – ничего не происходит. И мы уже даже откачивать его перестали…
И вдруг такой хрип… Вдохнул... Выдохнул… И дышать начал – дышит, дышит! Я отхожу, меня немного потряхивает, шепчу: «Господь…» Тут и «скорая» подъехала. А я понимаю, что происходит. У меня ведь был опыт, когда я откачивал наркоманов в таком состоянии. Но чтобы столько времени прошло – и человек ожил…
Смотрю на парня – а он понять ничего не может, пытается подняться – и ликую: «Воскрес! Господь, слава Тебе! Ты и вчера, и сегодня, и вовеки веков один и Тот же! Ты Бог, Который в Евангелии девочку, дочь сотника Иаира, воскресил! Ты не меняешься!»
…Эту историю Александр рассказал не просто так. Ведь многие слышат голос Бога – иногда очень даже отчетливо. Но к нему не прилагается письменный приказ на бланке с синей печатью, он не сопровождается громом и молнией. Голос Его тихий, и Господь всегда предоставляет человеку выбор – делать, что Он говорит или уйти, спрятаться, заткнуть уши, сделать вид, что не слышал то ли голос совести, то ли отголоски собственных мыслей. Человек очень адаптивное существо, мирится с тем, с чем по здравому размышлению не примирился бы никогда, все охотно оправдывает, особенно себя. И в отношениях с Богом всё зависит от глубины веры.
Вот история из «Книги судей», которую любит приводить в пример Александр. Мадианитяне, племя сильное, покорили Израиль, отняли лучшие земли, лишили евреев куска хлеба. И Господь приходит к Гедеону, чтобы он прогнал захватчиков. А в это время Гедеон тайком, спрятавшись в яме, чтобы не увидели мадианитяне, обмолачивает хлеб. Услышав голос Бога, он пытается привести разумные с его точки зрения доводы, что не годится на роль освободителя: «Вот, и племя моё в колене Манассином самое бедное, и я в доме отца моего младший».
Человек слаб, но с ним Бог, Который силен. И Александр это знает как никто другой. Повинуясь Божьему призыву, он стал миссионером. И открыл три церкви в поселках Кузбасса. Сначала в Малышевом Логе, потом в Малиновке, а следом в поселке Высоком. Как говорится, без всякой амуниции.
И это тем более удивительно, что те, кто знает его прошлое, только поражаются: как такое могло случиться?
Смотри на себя глазами Бога
Многие «бывшие» не любят рассказывать о своем прошлом. Да, они свидетели чуда: Бог избавил их от наркотической или алкогольной зависимости, преобразил, дал новую жизнь. И их долг – свидетельствовать об этом хотя бы ради тех, кто погибает в этой трясине и не видит никакого выхода. Неустанно говорить: «Бог любит вас! И для вас у Него есть план лучшей жизни!»
Но… Больно – столько лет потрачено впустую, многое разрушено, окунаться в ту жизнь – всё равно, что прогуливаться по кладбищу, где на каждом обелиске твое имя… У Александра другая позиция, он устремлен в будущее:
– Когда ты смотришь на себя глазами собственного прошлого, ты обречен на провал, на поражение. Но когда ты научишься на себя смотреть глазами Бога, глазами веры, тебя ожидает успех.
…Его история мало чем отличается от сотен и тысяч подобных. Родители развелись, когда ему было лет одиннадцать. Переживал развод тяжело. Мама работала, воспитывала улица. В 15–16 лет попробовал наркотики – и увяз. Передышку дала армия, но когда вернулся, всё началось с новой силой. И что только ни пытался делать, чтобы избавиться от страсти к наркотикам! Ничто не помогало…
Каждый день начинался с поисков денег. Те, кто его знал в прежней жизни, уверяют, что он был таким «шустряком»: крутил какие-то дела на рынке, влипал в какие-то аферы… Но постепенно жизнь «окружала», сворачивалась в тугой саван. Отец сразу отказался от него – «Нет у нас ничего общего!», мама каждый раз вздрагивала, когда он появлялся. Видел: люди вокруг злые, все жаждут расплаты. Он – совершенно один в этом мире и никому не нужен…
– Конечно, – усмехается Александр, – я был ещё тот фрукт…
Но однажды и этот «фрукт» взмолился: «Господи, Ты видишь всю мою жизнь, как у меня всё плохо! Если Ты есть, помоги мне!»
Больше обращаться было не к кому. Да, с детства было смутное ощущение, что Он существует. Но Бога Александр фактически не знал. К слову, фразу «Если Ты есть, помоги» говорят все отчаявшиеся, все разочаровавшиеся в жизни, все дошедшие до самого края. И это естественно: у тех, кто знает Бога, всегда есть защитник, советник, личный друг, Отец. Они чувствуют Его и не сомневаются в Нём.
А тут соседка по лестничной площадке, прихожанка протестантской церкви, предложила поехать на реабилитацию. Конечно, у наркомана всегда семь пятниц на неделе: то он хочет начать новую жизнь с понедельника, то с Нового года. Но два события стали толчком к переменам.
…Друг попросил поехать с ним, чтобы выбить какой-то долг. Взяли еще парней. «Сижу в машине, и у меня такое чувство, что надо срочно выйти. А меня отговаривают: «Да сиди уж!» – «Нет, мне надо в киоске кое-что купить». Вышел, стою у киоска и вижу, как друга моего убивают. Останься я в машине – тоже бы убили… Гнались за мной, но я убежал».
А следом чуть не умер от «передоза». Несколько часов пролежал без сознания на полу. Растолкала мать – не закрыл входную дверь… Ругалась, не понимая, что сын фактически вернулся «оттуда». Понял: при такой жизни дальше – только смерть. И она была всюду...
Поехал Александр на реабилитацию. Сначала в Малиновку. Десять дней не спал, его «ломало» – организм мучительно избавлялся от наркотиков. А потом пришла очередь меняться внутренне. На реабилитации впервые услышал Слово Божье. Читал Библию – и не мог насытиться.
Потом повезли в центральную программу в Калтане – в ней тогда человек 250 было:
– Смотрю: люди разные. Кто-то пришел просто переждать житейские бури, перекантоваться. У них и словечки блатные, и обращение полукриминальное. И разговоры мутные – чем займутся, когда выйдут, как будут «крутиться»…
И таких большинство. Я же решил для себя: с этими – могу. Говорить на их языке, строить отношения, мне они ясны и понятны – ведь я жил их жизнью, такой же криминальной. Могу! Но зачем я тогда здесь? Чтобы вернуться в ту прежнюю жизнь?
А мне служитель один посоветовал: «Ты держись тех, кто Библию читает». И точно, потом увидел: те, кто вели двойную жизнь, отвергли возможность узнать Бога, они либо уже умерли, либо снова упали в самое болото. Я выбрал сторону Господа, и ни разу об этом не пожалел!
«Церковь – госпиталь для грешников, а не клуб для святых»
Александр полностью прошёл программу реабилитации и еще пять лет прослужил в «Источнике жизни». И одновременно открыл церковь в поселке Малышев Лог – так сильно в нем было желание нести людям Слово Божье.
И были первые проповеди, и были первые разочарования.
– Мне казалось, выйду я перед людьми, выступлю с горячей проповедью, расскажу о Боге – и народ гужом пойдет в церковь… Как бы не так!
…Пятнадцать прихожан. Много это или мало? Вспоминается притча. После шторма весь берег был усыпан выброшенными морскими звездами. Они гибли под палящим солнцем. Мальчик шел по берегу, поднимал их и бросал в воду. Пожилой мужчина долго наблюдал за ним и, наконец, не выдержал: «Что ты делаешь?! Ведь всех же не спасёшь!» – «А вот эту – спасу!», – ответил мальчик и поднял очередную звезду…
…Особенность евангелизации в деревне в том, что сельские жители очень недоверчивы, неохотно идут на контакт. Всякий незнакомец для них – человек подозрительный. Люди смотрят: вежливый ли ты, как паркуешься, помогаешь ли кому – всякую малость собирают, чтобы вылепить для себя представление о тебе.
– Женщина в соседнем с церковью доме пять лет с нами не здоровалась. Мы проходим: «Здравствуйте!» – она молчит, в сторону смотрит, как будто нас и нет. Но однажды зимой её старенькую маму увезли на «скорой» в больницу. После операции привезли назад. И нужно было донести её на носилках до дома через сугробы. А из мужчин – только водитель. Прибежала к нам за помощью. Мы, конечно, собрались, пришли. Несли бабушку, а ей больно, она кричит. Старались потише. Спросили, чем еще можем помочь… И вот с тех пор соседка эта признала нас, стала здороваться...
Но самое страшное в деревне – безработица, ужасающая нищета и беспробудное пьянство. Александр подчеркивает: «Люди очень бедные. Очень-преочень…»
– Женщина, многодетная мать, очень пьющая. В доме нищета страшная. Мы её столько уговаривали пойти на реабилитацию, бросить пить, заняться детьми! Результат: она по-прежнему как пила, так и пьет. Но зато дети её ходят в церковь, крестились. Они увидели другую жизнь и не хотят существовать так, как мать… Они сделали свой выбор – жить с Богом в душе. Вера, может быть, не избавит их от проблем и забот, но это уже будет другая жизнь, светлая и осмысленная.
…Уговаривали парня одного пойти на реабилитацию. Здоровый мужик, тридцать лет всего, но года три как в запой ушел. Ни дня, чтобы трезвый был. Не раз увозили с белой горячкой. Технический спирт-то на каждом шагу продают. Пили они вместе с матерью…
Пришли мы к ним в дом. Разруха, не топлено, а на улице мороз. Я в пуховике был, очень тёплом, но пока с ними разговаривал – в доме! – промерз до костей. Вроде бы уговорили парня, что нужно ехать, что там ему помогут. Но в последний момент он отказался. А мы уж и машину вызвали, чтобы отвезти его в реабилитационный центр. Тогда он сам и предложил; «А вы маму мою заберите вместо меня!»
И женщина согласилась. Сейчас благодарит, что спасли: «Слава Богу! Спасибо, вырвали меня из этого ада. Сама бы я точно не выбралась...» Очень хорошая женщина, помогает нам во всем…
Участковый переживал за того парня, даже предлагал: «Давайте я вам его сам привезу, ведь погибает человек!» Потом, дескать, благодарить будет… Но мы так не можем работать, не имеем права лишать человека свободы.
Слушая Александра, я думал о том, что даже всемогущий Бог, Который точно знает, что во благо, а что во вред, всегда предоставляет людям выбор – следовать за Ним по пути спасения или идти дорогой греха к погибели. Любящий Отец, Он страдает вместе с нами, когда мы делаем себе больно, но это наш выбор, и без возможности выбирать мы превратились бы в роботов, лишенных творческого начала, возможности созидать себя и мир вокруг нас.
Не раз видел, как рушатся привычные мифы о жесткой предопределенности бытия. «Яблоко от яблони недалеко падают», «От осинки не родятся апельсинки»? Но вот мама, горькая пьяница. Девять детей – сама не знает, от кого. Нищета абсолютная – спят даже не на тряпье, а на соломе. В школу ходят по очереди, потому что на всех – одна пара резиновых сапог… Старшая девочка подрастает – и поступает в техникум. Умная, красивая, аккуратная, скромная. А следом её сестры и братья друг за дружкой тянутся, помогают младшим не пропасть. Все – девять человек – получили образование, профессию. И у них уже свои семьи…
Казалось, судьба обрекла их на заклание тупой предопределенности. Но кто-то, давным-давно, принёс в их дом вместе со старенькими вещами, скромными дарами верующих, Евангелие. Мать сразу бросила Книгу на растопку. А старшая увидела и спрятала. Вечером открыла наугад: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?»
…Мы, подобно нашему Творцу, сами создаем этот мир. И кто виноват в том, что он жесток, несправедлив и напоминает частенько ад? У нас есть Слово Божье – подробные правила, как жить в ладу с Богом, собой и миром. Но мы не чтим его. Есть Дух Святой внутри нас, Который наставляет и обличает нас. Но мы его не слышим. Есть любовь, которая и есть Бог. Она создала этот мир, каждую частицу его, и не дает ему разрушиться. Она разлита повсюду – но мы не чувствуем её…
Что касается человека, то никакой предопределенности нет, пока он жив. Да, люди любят развешивать ярлыки.
– Вот к одной женщине в деревне пришили лычку «алкоголичка», – рассказывает Александр, – и она всю жизнь с ней живет. И никого уже не интересует, что она чувствует, почему пьет. Есть ярлык, а человека за ним уже никто не видит. Много раз беседовал с ней, она даже крестилась у нас, потом, правда, отступила… Оказывается, она пережила трагедию. У них с папой была сильная привязанность друг к другу, очень теплые, доверительные отношения. Души в друг друге не чаяли. Но однажды – ей было восемнадцать лет – она пришла домой… А отец в петле висит. И она резала веревку, держала его тело. И, говорит, в этот момент что-то у неё внутри как будто сломалось. И были вопросы к нему: как он мог её бросить?! Почему так с ней поступил? И долгие-долгие годы она не могла простить отца, и эта обида мешала ей жить.
Мы работали с ней. И она смогла простить его и себя. И, сама говорила, почувствовала такое облегчение, такую радость! А ведь человек тридцать лет пил…
Церковь – это госпиталь, а во враче, говорит Иисус, нуждаются не здоровые, а больные. Спасение нужно всем, но такова жизнь: к Богу обращаются, в первую очередь, те, кто изранен, отчаялся, потерял всякую надежду:
– Однажды меня пригласили к женщине, неверующей. У неё несколько лет назад умер сын от передозировки, и она всё это время винила себя, что не уберегла, чего-то ему недодала. Совершенно себя измучила. Убеждал, что никакой вины на ней нет: воспитывала сына одна, работала на нескольких работах, старалась дать ему лучшее. И что если Бог нас простил, то почему же мы-то себя не прощаем? И что каждый человек сам отвечает за свой выбор – колоть наркотики или нет, жить в свете или во тьме. А еще, возможно, её сын спасен, потому что одно время он покаялся, ходил в баптистскую церковь и даже пел в прославлении. Потом отступил от Бога, но кто знает, может, он умер с именем Господа на губах…
Я никогда не видел, чтобы люди так рыдали. Мы обнялись как мать и сын, и она минут сорок плакала у меня на плече…
«Пастырь должен пахнуть овцами»
Эту фразу Александр повторил в беседе несколько раз. Смысл её понятен: пастор должен жить с прихожанами церкви, знать их и чувствовать то же, что они. Это легко: церкви небольшие, люди бедные, по уровню жизни пастор не слишком оторвался от паствы.
Из Новокузнецка перебрался в Калтан, жена оттуда родом и место как раз посередине между Малиновкой и Калтаном. Два дня в Малиновке, два дня в Калтане. Три дня в Новокузнецке, в Моей Церкви* - учится, набирается сил и вдохновения.
Александр производит впечатление человека очень аскетичного в личной жизни. Словно он полностью нацелен на служение Богу. Рассказывает, прежде чем сделать предложение своей будущей жене, Ольге, долго беседовал с ней, «договаривался на берегу»:
– Говорил ей: я миссионер, сегодня здесь открываю церковь, но всю жизнь сидеть на одном месте не буду. И не знаю, куда завтра меня пошлет Господь… Она думала и согласилась. Служит вместе со мной – и в прославлении, и Альфа-курс ведет… Я убежден: верующий человек, тем более пастор, должен искать себе пару среди верующих. Это избавит от непонимания, многих проблем в семейной жизни…
Что же получается, спрашиваю я, сплошной расчет, а где же чувства, романтика?
– Была и романтика, – уклончиво сообщает Александр.
Создается впечатление, что, собственно говоря, настоящей – красочной и полнокровной жизнью он живет в проповедях, когда говорит со своей паствой. Конечно, это не так. Но чувствуется в нем жар призвания. Как стрелка компаса неизменно указывает на Север, так и он стремится выполнить свое предназначение – быть полезным Ему.
…В одной из своих проповедей Александр рассказал о двух товарищах, церковных служителях. Один в годы гонений не выдержал, отступил от Бога. Жил как все. Другой много претерпел, но выстоял и стал епископом. И через много лет они встретились: первый тяжело заболел и попросил друга навестить его. Он прочитал молитву покаяния, примирился с Богом, но, расставаясь с другом-епископом, сказал печально: «Жизнь свою я прожил зря…».
– Больше всего я боюсь, встретившись с Иисусом, поймать себя на мысли: «Жизнь свою я прожил зря…»
Никита Серебряный
Малиновская церковь* – Религиозная группа Христиан Веры Евангельской церковь «Малиновская».
«Неверно говоришь: «Нет Бога!», вернее сказать: «У меня нет Бога»
– Еду я как-то домой, – рассказывал Александр в одной из проповедей. – Суббота, все дела завершены, моё служение на сегодня закончилось, на душе покой, впереди ужин и долгожданный отдых. И вдруг Господь говорит мне: «Сворачивай». Ну, такое внутреннее побуждение – не гром с неба. Знаете, верующие иногда ждут такого мощного знамения (басом): «Тебе надо идти в Пуштулим!» А на самом деле – тихий внутренний голос…
Сворачиваю: парнишка сполз со скамейки – ни лежит, ни сидит. На лбу кровь – ударился, когда падал. Смотрю – и у меня мысль такая… человеческая: «Проезжай!» Метров пятнадцать проехал и думаю: «А как бы поступил Иисус Христос? Прошёл бы Он мимо?!» Останавливаюсь, мысленно прошу прощения: «Господь, я был неправ», подхожу и вижу: парень уже мертвый. А Бог мне говорит: «Молись, и Я воскрешу его». А я смотрю: у парня-то уже лицо почернело. То есть минут тридцать как сердце не бьётся.
Сел рядом на корточки, а тут еще один нарисовался, весь как на шарнирах, качается из стороны в сторону: «Ехали с работы, с шахты… Выпили, укололись…» Я склоняюсь, руки кладу и говорю: «Господи! Ты воскресение и жизнь! Ты сказал, что воскресишь – воскрешай!» Вот такие были мои слова – не стал каких-то особых молитв совершать, «в проломы вставать»…
Ничего не происходит. Тут еще друг его начал над ним кресты изображать… Духовный, тоже духовный! (смеется) Забавно стало и одновременно страшно. Я-то ждал, что как в «Деяниях апостолов»: помолился – и всё, подскочил человек, исцелился! А тут ни-че-го! Бог сказал: «Воскрешу», а он лежит!
И началось смятение в душе. Думаю: «Господь, Ты сказал… А может, не Ты? Может, это я сам себе придумал? Не пора ли мне отсюда уносить ноги?» Еще двадцать минут проходит, я волнуюсь. Страх пришел: а если ничего хорошего не произойдет, вопреки слову Божьему? А страх – это жуткая и жесткая форма неверия…
Смотрю: мы уже как на арене – все повылазили, изо всех окон смотрят, кто-то на балконе пиво пьёт, наблюдает. А мы в центре внимания с мертвым телом… Еще проходит полчаса – ничего не происходит. И мы уже даже откачивать его перестали…
И вдруг такой хрип… Вдохнул... Выдохнул… И дышать начал – дышит, дышит! Я отхожу, меня немного потряхивает, шепчу: «Господь…» Тут и «скорая» подъехала. А я понимаю, что происходит. У меня ведь был опыт, когда я откачивал наркоманов в таком состоянии. Но чтобы столько времени прошло – и человек ожил…
Смотрю на парня – а он понять ничего не может, пытается подняться – и ликую: «Воскрес! Господь, слава Тебе! Ты и вчера, и сегодня, и вовеки веков один и Тот же! Ты Бог, Который в Евангелии девочку, дочь сотника Иаира, воскресил! Ты не меняешься!»
…Эту историю Александр рассказал не просто так. Ведь многие слышат голос Бога – иногда очень даже отчетливо. Но к нему не прилагается письменный приказ на бланке с синей печатью, он не сопровождается громом и молнией. Голос Его тихий, и Господь всегда предоставляет человеку выбор – делать, что Он говорит или уйти, спрятаться, заткнуть уши, сделать вид, что не слышал то ли голос совести, то ли отголоски собственных мыслей. Человек очень адаптивное существо, мирится с тем, с чем по здравому размышлению не примирился бы никогда, все охотно оправдывает, особенно себя. И в отношениях с Богом всё зависит от глубины веры.
Вот история из «Книги судей», которую любит приводить в пример Александр. Мадианитяне, племя сильное, покорили Израиль, отняли лучшие земли, лишили евреев куска хлеба. И Господь приходит к Гедеону, чтобы он прогнал захватчиков. А в это время Гедеон тайком, спрятавшись в яме, чтобы не увидели мадианитяне, обмолачивает хлеб. Услышав голос Бога, он пытается привести разумные с его точки зрения доводы, что не годится на роль освободителя: «Вот, и племя моё в колене Манассином самое бедное, и я в доме отца моего младший».
Человек слаб, но с ним Бог, Который силен. И Александр это знает как никто другой. Повинуясь Божьему призыву, он стал миссионером. И открыл три церкви в поселках Кузбасса. Сначала в Малышевом Логе, потом в Малиновке, а следом в поселке Высоком. Как говорится, без всякой амуниции.
И это тем более удивительно, что те, кто знает его прошлое, только поражаются: как такое могло случиться?
Смотри на себя глазами Бога
Многие «бывшие» не любят рассказывать о своем прошлом. Да, они свидетели чуда: Бог избавил их от наркотической или алкогольной зависимости, преобразил, дал новую жизнь. И их долг – свидетельствовать об этом хотя бы ради тех, кто погибает в этой трясине и не видит никакого выхода. Неустанно говорить: «Бог любит вас! И для вас у Него есть план лучшей жизни!»
Но… Больно – столько лет потрачено впустую, многое разрушено, окунаться в ту жизнь – всё равно, что прогуливаться по кладбищу, где на каждом обелиске твое имя… У Александра другая позиция, он устремлен в будущее:
– Когда ты смотришь на себя глазами собственного прошлого, ты обречен на провал, на поражение. Но когда ты научишься на себя смотреть глазами Бога, глазами веры, тебя ожидает успех.
…Его история мало чем отличается от сотен и тысяч подобных. Родители развелись, когда ему было лет одиннадцать. Переживал развод тяжело. Мама работала, воспитывала улица. В 15–16 лет попробовал наркотики – и увяз. Передышку дала армия, но когда вернулся, всё началось с новой силой. И что только ни пытался делать, чтобы избавиться от страсти к наркотикам! Ничто не помогало…
Каждый день начинался с поисков денег. Те, кто его знал в прежней жизни, уверяют, что он был таким «шустряком»: крутил какие-то дела на рынке, влипал в какие-то аферы… Но постепенно жизнь «окружала», сворачивалась в тугой саван. Отец сразу отказался от него – «Нет у нас ничего общего!», мама каждый раз вздрагивала, когда он появлялся. Видел: люди вокруг злые, все жаждут расплаты. Он – совершенно один в этом мире и никому не нужен…
– Конечно, – усмехается Александр, – я был ещё тот фрукт…
Но однажды и этот «фрукт» взмолился: «Господи, Ты видишь всю мою жизнь, как у меня всё плохо! Если Ты есть, помоги мне!»
Больше обращаться было не к кому. Да, с детства было смутное ощущение, что Он существует. Но Бога Александр фактически не знал. К слову, фразу «Если Ты есть, помоги» говорят все отчаявшиеся, все разочаровавшиеся в жизни, все дошедшие до самого края. И это естественно: у тех, кто знает Бога, всегда есть защитник, советник, личный друг, Отец. Они чувствуют Его и не сомневаются в Нём.
А тут соседка по лестничной площадке, прихожанка протестантской церкви, предложила поехать на реабилитацию. Конечно, у наркомана всегда семь пятниц на неделе: то он хочет начать новую жизнь с понедельника, то с Нового года. Но два события стали толчком к переменам.
…Друг попросил поехать с ним, чтобы выбить какой-то долг. Взяли еще парней. «Сижу в машине, и у меня такое чувство, что надо срочно выйти. А меня отговаривают: «Да сиди уж!» – «Нет, мне надо в киоске кое-что купить». Вышел, стою у киоска и вижу, как друга моего убивают. Останься я в машине – тоже бы убили… Гнались за мной, но я убежал».
А следом чуть не умер от «передоза». Несколько часов пролежал без сознания на полу. Растолкала мать – не закрыл входную дверь… Ругалась, не понимая, что сын фактически вернулся «оттуда». Понял: при такой жизни дальше – только смерть. И она была всюду...
Поехал Александр на реабилитацию. Сначала в Малиновку. Десять дней не спал, его «ломало» – организм мучительно избавлялся от наркотиков. А потом пришла очередь меняться внутренне. На реабилитации впервые услышал Слово Божье. Читал Библию – и не мог насытиться.
Потом повезли в центральную программу в Калтане – в ней тогда человек 250 было:
– Смотрю: люди разные. Кто-то пришел просто переждать житейские бури, перекантоваться. У них и словечки блатные, и обращение полукриминальное. И разговоры мутные – чем займутся, когда выйдут, как будут «крутиться»…
И таких большинство. Я же решил для себя: с этими – могу. Говорить на их языке, строить отношения, мне они ясны и понятны – ведь я жил их жизнью, такой же криминальной. Могу! Но зачем я тогда здесь? Чтобы вернуться в ту прежнюю жизнь?
А мне служитель один посоветовал: «Ты держись тех, кто Библию читает». И точно, потом увидел: те, кто вели двойную жизнь, отвергли возможность узнать Бога, они либо уже умерли, либо снова упали в самое болото. Я выбрал сторону Господа, и ни разу об этом не пожалел!
«Церковь – госпиталь для грешников, а не клуб для святых»
Александр полностью прошёл программу реабилитации и еще пять лет прослужил в «Источнике жизни». И одновременно открыл церковь в поселке Малышев Лог – так сильно в нем было желание нести людям Слово Божье.
И были первые проповеди, и были первые разочарования.
– Мне казалось, выйду я перед людьми, выступлю с горячей проповедью, расскажу о Боге – и народ гужом пойдет в церковь… Как бы не так!
…Пятнадцать прихожан. Много это или мало? Вспоминается притча. После шторма весь берег был усыпан выброшенными морскими звездами. Они гибли под палящим солнцем. Мальчик шел по берегу, поднимал их и бросал в воду. Пожилой мужчина долго наблюдал за ним и, наконец, не выдержал: «Что ты делаешь?! Ведь всех же не спасёшь!» – «А вот эту – спасу!», – ответил мальчик и поднял очередную звезду…
…Особенность евангелизации в деревне в том, что сельские жители очень недоверчивы, неохотно идут на контакт. Всякий незнакомец для них – человек подозрительный. Люди смотрят: вежливый ли ты, как паркуешься, помогаешь ли кому – всякую малость собирают, чтобы вылепить для себя представление о тебе.
– Женщина в соседнем с церковью доме пять лет с нами не здоровалась. Мы проходим: «Здравствуйте!» – она молчит, в сторону смотрит, как будто нас и нет. Но однажды зимой её старенькую маму увезли на «скорой» в больницу. После операции привезли назад. И нужно было донести её на носилках до дома через сугробы. А из мужчин – только водитель. Прибежала к нам за помощью. Мы, конечно, собрались, пришли. Несли бабушку, а ей больно, она кричит. Старались потише. Спросили, чем еще можем помочь… И вот с тех пор соседка эта признала нас, стала здороваться...
Но самое страшное в деревне – безработица, ужасающая нищета и беспробудное пьянство. Александр подчеркивает: «Люди очень бедные. Очень-преочень…»
– Женщина, многодетная мать, очень пьющая. В доме нищета страшная. Мы её столько уговаривали пойти на реабилитацию, бросить пить, заняться детьми! Результат: она по-прежнему как пила, так и пьет. Но зато дети её ходят в церковь, крестились. Они увидели другую жизнь и не хотят существовать так, как мать… Они сделали свой выбор – жить с Богом в душе. Вера, может быть, не избавит их от проблем и забот, но это уже будет другая жизнь, светлая и осмысленная.
…Уговаривали парня одного пойти на реабилитацию. Здоровый мужик, тридцать лет всего, но года три как в запой ушел. Ни дня, чтобы трезвый был. Не раз увозили с белой горячкой. Технический спирт-то на каждом шагу продают. Пили они вместе с матерью…
Пришли мы к ним в дом. Разруха, не топлено, а на улице мороз. Я в пуховике был, очень тёплом, но пока с ними разговаривал – в доме! – промерз до костей. Вроде бы уговорили парня, что нужно ехать, что там ему помогут. Но в последний момент он отказался. А мы уж и машину вызвали, чтобы отвезти его в реабилитационный центр. Тогда он сам и предложил; «А вы маму мою заберите вместо меня!»
И женщина согласилась. Сейчас благодарит, что спасли: «Слава Богу! Спасибо, вырвали меня из этого ада. Сама бы я точно не выбралась...» Очень хорошая женщина, помогает нам во всем…
Участковый переживал за того парня, даже предлагал: «Давайте я вам его сам привезу, ведь погибает человек!» Потом, дескать, благодарить будет… Но мы так не можем работать, не имеем права лишать человека свободы.
Слушая Александра, я думал о том, что даже всемогущий Бог, Который точно знает, что во благо, а что во вред, всегда предоставляет людям выбор – следовать за Ним по пути спасения или идти дорогой греха к погибели. Любящий Отец, Он страдает вместе с нами, когда мы делаем себе больно, но это наш выбор, и без возможности выбирать мы превратились бы в роботов, лишенных творческого начала, возможности созидать себя и мир вокруг нас.
Не раз видел, как рушатся привычные мифы о жесткой предопределенности бытия. «Яблоко от яблони недалеко падают», «От осинки не родятся апельсинки»? Но вот мама, горькая пьяница. Девять детей – сама не знает, от кого. Нищета абсолютная – спят даже не на тряпье, а на соломе. В школу ходят по очереди, потому что на всех – одна пара резиновых сапог… Старшая девочка подрастает – и поступает в техникум. Умная, красивая, аккуратная, скромная. А следом её сестры и братья друг за дружкой тянутся, помогают младшим не пропасть. Все – девять человек – получили образование, профессию. И у них уже свои семьи…
Казалось, судьба обрекла их на заклание тупой предопределенности. Но кто-то, давным-давно, принёс в их дом вместе со старенькими вещами, скромными дарами верующих, Евангелие. Мать сразу бросила Книгу на растопку. А старшая увидела и спрятала. Вечером открыла наугад: «Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело – одежды?»
…Мы, подобно нашему Творцу, сами создаем этот мир. И кто виноват в том, что он жесток, несправедлив и напоминает частенько ад? У нас есть Слово Божье – подробные правила, как жить в ладу с Богом, собой и миром. Но мы не чтим его. Есть Дух Святой внутри нас, Который наставляет и обличает нас. Но мы его не слышим. Есть любовь, которая и есть Бог. Она создала этот мир, каждую частицу его, и не дает ему разрушиться. Она разлита повсюду – но мы не чувствуем её…
Что касается человека, то никакой предопределенности нет, пока он жив. Да, люди любят развешивать ярлыки.
– Вот к одной женщине в деревне пришили лычку «алкоголичка», – рассказывает Александр, – и она всю жизнь с ней живет. И никого уже не интересует, что она чувствует, почему пьет. Есть ярлык, а человека за ним уже никто не видит. Много раз беседовал с ней, она даже крестилась у нас, потом, правда, отступила… Оказывается, она пережила трагедию. У них с папой была сильная привязанность друг к другу, очень теплые, доверительные отношения. Души в друг друге не чаяли. Но однажды – ей было восемнадцать лет – она пришла домой… А отец в петле висит. И она резала веревку, держала его тело. И, говорит, в этот момент что-то у неё внутри как будто сломалось. И были вопросы к нему: как он мог её бросить?! Почему так с ней поступил? И долгие-долгие годы она не могла простить отца, и эта обида мешала ей жить.
Мы работали с ней. И она смогла простить его и себя. И, сама говорила, почувствовала такое облегчение, такую радость! А ведь человек тридцать лет пил…
Церковь – это госпиталь, а во враче, говорит Иисус, нуждаются не здоровые, а больные. Спасение нужно всем, но такова жизнь: к Богу обращаются, в первую очередь, те, кто изранен, отчаялся, потерял всякую надежду:
– Однажды меня пригласили к женщине, неверующей. У неё несколько лет назад умер сын от передозировки, и она всё это время винила себя, что не уберегла, чего-то ему недодала. Совершенно себя измучила. Убеждал, что никакой вины на ней нет: воспитывала сына одна, работала на нескольких работах, старалась дать ему лучшее. И что если Бог нас простил, то почему же мы-то себя не прощаем? И что каждый человек сам отвечает за свой выбор – колоть наркотики или нет, жить в свете или во тьме. А еще, возможно, её сын спасен, потому что одно время он покаялся, ходил в баптистскую церковь и даже пел в прославлении. Потом отступил от Бога, но кто знает, может, он умер с именем Господа на губах…
Я никогда не видел, чтобы люди так рыдали. Мы обнялись как мать и сын, и она минут сорок плакала у меня на плече…
«Пастырь должен пахнуть овцами»
Эту фразу Александр повторил в беседе несколько раз. Смысл её понятен: пастор должен жить с прихожанами церкви, знать их и чувствовать то же, что они. Это легко: церкви небольшие, люди бедные, по уровню жизни пастор не слишком оторвался от паствы.
Из Новокузнецка перебрался в Калтан, жена оттуда родом и место как раз посередине между Малиновкой и Калтаном. Два дня в Малиновке, два дня в Калтане. Три дня в Новокузнецке, в Моей Церкви* - учится, набирается сил и вдохновения.
Александр производит впечатление человека очень аскетичного в личной жизни. Словно он полностью нацелен на служение Богу. Рассказывает, прежде чем сделать предложение своей будущей жене, Ольге, долго беседовал с ней, «договаривался на берегу»:
– Говорил ей: я миссионер, сегодня здесь открываю церковь, но всю жизнь сидеть на одном месте не буду. И не знаю, куда завтра меня пошлет Господь… Она думала и согласилась. Служит вместе со мной – и в прославлении, и Альфа-курс ведет… Я убежден: верующий человек, тем более пастор, должен искать себе пару среди верующих. Это избавит от непонимания, многих проблем в семейной жизни…
Что же получается, спрашиваю я, сплошной расчет, а где же чувства, романтика?
– Была и романтика, – уклончиво сообщает Александр.
Создается впечатление, что, собственно говоря, настоящей – красочной и полнокровной жизнью он живет в проповедях, когда говорит со своей паствой. Конечно, это не так. Но чувствуется в нем жар призвания. Как стрелка компаса неизменно указывает на Север, так и он стремится выполнить свое предназначение – быть полезным Ему.
…В одной из своих проповедей Александр рассказал о двух товарищах, церковных служителях. Один в годы гонений не выдержал, отступил от Бога. Жил как все. Другой много претерпел, но выстоял и стал епископом. И через много лет они встретились: первый тяжело заболел и попросил друга навестить его. Он прочитал молитву покаяния, примирился с Богом, но, расставаясь с другом-епископом, сказал печально: «Жизнь свою я прожил зря…».
– Больше всего я боюсь, встретившись с Иисусом, поймать себя на мысли: «Жизнь свою я прожил зря…»
Никита Серебряный
Малиновская церковь* – Религиозная группа Христиан Веры Евангельской церковь «Малиновская».
Александр и Ольга Бандурины