«У Христа за пазухой» – это русское выражение, обозначающее лёгкую, спокойную и обеспеченную жизнь. В английском языке тоже есть похожее словосочетание – In Jesus pocket («В кармане у Христа»). Увы, жизнь есть жизнь. Вера не избавляет человека от забот, тревог и несчастий. Верующий человек не парит над жизнью на нежном облаке. Просто у него другое отношение к проблемам и иные способы их разрешения. Рассказывает Наталья Николаевна Мамайкина:

– Это был 1994 год, я работала в женской консультации, была заведующей. Тогда и произошла моя первая встреча с пастором Ильёй – Ильёй Владимировичем Банцеевым. Он пришёл ко мне, чтобы я разрешила ему поговорить с женщинами, которые собирались делать аборт. Я его не знала, в церковь не ходила, крещеной не была. Даже знакомых и родных не было верующих…
И вот мы стали с ним разговаривать. Ему было всего двадцать пять лет, но он так повёл себя в разговоре, что я сразу разрешила: «Приходите, поговорите с женщинами». И он два раза в неделю приходил и беседовал с ними. Заходил и ко мне, я с ним спорила, когда он говорил, что аборты – это грех…
Пастор ходил к нам три месяца – февраль, март, апрель… А у меня в это время дома начались проблемы. Наш сын был хороший парень, благополучно заканчивал десятый класс. И вот в эту зиму стал ужасно непослушным… С пастором мы говорили в том числе и об этом. И он сказал, что мне нужно прийти в церковь, чтобы получить ответы на все мои вопросы.
Мы с дочерью, которой было тогда одиннадцать лет, пришли. Там я и покаялась за аборты, которые я делала. В сознании как будто какой-то переключатель сработал. Ещё вчера я думала, что мы всё делаем правильно, несём благо для женщин, освобождаем их от нежелательной беременности с помощью самой щадящей операции – микроаборта. Там такое лукавство было: мы, врачи, меж собой называли это регуляцией женского цикла. Хотя это был настоящий аборт при небольшом сроке беременности…
Я так рыдала во время службы, а на следующий день пришла на работу и сказала сотрудникам: «Я не буду больше делать аборты». Но аборты-то продолжались. Под моим руководством – я работала заведующей…
А потом в женской консультации начался ремонт. Шёл он долго – операционную ремонтировали три или четыре года. А когда он закончился, и надо было учить врачей делать эти аборты, я ушла на участок работать простым врачом. И каждой женщине, с которой общалась, говорила, что аборт – это грех. И многие отказывались от него…
Самой частой причиной абортов в то время было то, что женщины не планировали беременность, не предохранялись. Да и бедность, неуверенность в завтрашнем дне сказывались. Стандарт был: два ребёнка – и всё. Раньше и врачи спрашивали, если женщина собиралась рожать третьего: «А зачем вам?!» А если уж приходили верующие, у которых четверо–пятеро детей, и видно было, что они такие бедненькие, тут уж все кругом возмущались: «Зачем вы рожаете?!» Я и сама так говорила – до уверования. Это была целая война – необъявленная. Тогда в стране делалось два миллиона абортов – на одни роды приходилось два аборта. Сейчас обстановка более благополучная – один аборт на два рождения. Женщины более грамотные, да и верующих становится больше…
Самое главное, когда я отказалась делать аборты, за мной последовали ещё несколько врачей: у нас-де и так немало проблем в жизни, не хотим брать грех на душу… И произошли два события, которые стали для меня свидетельством Божьего вмешательства в мою жизнь.
…Пришла одна сотрудница и стала просить, чтобы я сделала аборт её родной сестре. А у меня уже было понимание, что этого нельзя делать. Стала говорить: «Я не могу, я верующая, я не буду делать!» А она уговаривает, уговаривает…
И, видно, силы тогда не было отстаивать свои убеждения, или вера ещё была слаба. Говорю: «Ладно, пусть приходит…» Она пришла, отправила я её в операционную, а сама сижу в кабинете: «Господи, я не хочу этого делать!» И не могу твёрдо сказать «нет»… И вот я её осматриваю и понимаю, шестым чувством, что она не беременная. И говорю: «Вы не беременны». А она мне: «Нет, я беременная!» «Да нет, – говорю, – нет беременности!» И у меня такая радость была! Я бегаю по кабинету счастливая и чувствую, что Бог ответил на мои молитвы! И анализ подтвердил: беременности не было…
И ещё был такой же случай. Может быть, Господь меня испытывал – даже не знаю… Соседка попросила сделать аборт родственнице. Я отказывалась, начались уговоры… И у нас в консультации сломался аппарат, отремонтировать его не могли два или три месяца. Бог слышит молитвы…
А в семье после того, как я уверовала, становилось всё хуже и хуже… Никакого даже облачка надежды не было. Сын стал наркотики употреблять. А я же врач: куда его только ни возила – и к наркологам, и к психологам, чистку организма делали… И в церковь приводила, с пастором знакомила. На какое-то время прекращал употреблять наркотики, а потом – снова… На работе осуждали: сама заведующая, а сыночка какого вырастила…
Потом я услышала, что в Бишкеке какой-то доктор за большие деньги лечит наркоманов, погружая их в кому. А был девяносто пятый год, зарплату не давали по полгода. Стали собирать деньги – муж пошёл на свою работу, я – на свою, у родственников просили, у знакомых… И вот, помню, я читаю Библию, Исаия, глава 30, стих 15: «…Оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы; в тишине и уповании крепость ваша». Это Бог говорил своему народу: «Вы идёте за помощью к другим, а не ко Мне». И я поняла, что не надо суетиться и искать спасения где-то в Киргизии – Бог обещает спасти… И снова подтверждение: с деньгами там отказ, там… И мы вынуждены были остаться.
Молились и дома, и в домашней группе, и в церкви. Но было всё хуже и хуже. И в конце концов сына посадили. Один был суд, второй… Дали два с половиной года…
За полгода до освобождения он покаялся. Вышел на свободу верующим, совершенно другим человеком. Обычно люди выходят из колонии озлобленными, а он пришёл такой… Заботливый, добрый. Семья, работа в «Источнике Жизни». Женился…
А потом случился пожар, сын сильно обгорел и через десять дней умер. За месяц до рождения ребёнка (внучке сейчас одиннадцать лет). Вот так бывает в жизни…
Но эти шесть лет, когда Господь исполнил Свое обещание и вернул нам сына, прошли в таком счастье, такой радости! Когда он был наркоманом, от него ведь все отвернулись – и знакомые, и родственники. От него же только зло было – он врал, воровал. А когда увидели, как он изменился, то многие наши родственники через него верующими стали – и тетушка, и племянник, и наша мама…
…Жена сына потом вышла замуж за хорошего человека, у них ещё двое детей. И мы считаем: это все наши внуки.
…Дочь наша с 1994 года в церкви. Очень хочу сказать: когда мы были заняты сыном, бились за него, пастор Илья и его жена Дженнет взяли её под свою опеку, не оставляли без внимания ни на минуту. Сейчас ей уже тридцать пять лет, с мужем они служат миссионерами в Волгограде, у них двое детей.
…Церковь для меня стала большой семьей. Я там получаю всё – и ободрение, и помощь, и утешение. Когда у тебя горе, с тобой сопереживают сотни людей, и каждый берет себе частицу боли. А когда радость – её тоже разделяют все, и от этого она умножается многократно…
Наверное, Господь дает нам испытания, чтобы изменить нас, наши души. А человек сам принимает все решения в жизни и отвечает за свой выбор…