На одном из воскресных служений в Моей Церкви показали коротенький фильм-отчет, как прошла акция «Рождественская ёлка Ангела». Суть её: волонтеры связываются с матерями, отбывающими срок, и спрашивают, что бы они хотели подарить своим детям на Рождество. А потом на добровольные пожертвования верующих покупают подарки – от мамы…
И вот волонтеры звонят в дверь: там радостный переполох. Девочки пяти–семи лет прыгают в прихожей, задыхаясь от счастья: «Мама! Мама!» Потому что… Вы терялись в детстве? А потом вас находили и обнимали крепко-крепко?
Мы беседуем с одним из организаторов «ёлки Ангела» Наталией Назаровой – о её жизни. Ведь у всего, что происходит, есть причина.

«Всегда надейся только на себя»
…Как она попала к цыганам, Наталия до сих пор до конца не может понять. Было ей тогда восемнадцать – и всё у неё складывалось как надо. Умница – чтобы поступить в медицинский институт, с отличием окончила школу с медико-биологическим уклоном, попала в число студентов-бюджетников – без всяких связей... Серьезно занималась спортом – была кандидатом в мастера спорта по подводному плаванию... Очень трудолюбивая, целеустремленная девочка, с большой настоящей целью – с детства мечтала быть доктором.
…И совсем не избалованная жизнью. Мама – чистокровная таджичка, из большой семьи. Очень хотела учиться, но ей не давали, и она уехала в Сибирь.
– Я представляю, как ей было тяжело – и морально, и физически, – размышляет Наталия. – Одна, в незнакомом, заснеженном Томске... Она всё время меня учила: «Всегда надейся только на себя». Мне и сейчас трудно перестроиться: возникает какая-то проблема – начинаю искать связи, как-то карабкаться… А потом вспоминаю: у меня же есть Бог! Я всегда могу к нему прийти, попросить о помощи – и он обязательно поможет!
Мама училась на железнодорожника, а потом всю жизнь проработала на железной дороге, есть награды. Дважды выходила замуж – и оба раза неудачно. С двумя детьми жила в комнатушке 12 «квадратов», чтобы «вытянуть» ребятишек, работала на трёх работах.
– А я маме помогала. Мне было лет одиннадцать: вставала в шесть утра, мыла большой коридор общежития, туалеты, умывальники… Люди в семь утра шли на работу – я в это время уже терла лестницу, и они через меня перешагивали…
И заботы о брате легли на плечи девочки:
– Он родился, когда мне было семь. Маме он тяжело достался, были осложнения при родах. Малейшее повышение голоса – он закатывался, синел и падал... Я его всюду с собой водила. И к спорту приохотила – он стал кандидатом в мастера спорта по гимнастике… Не скажу, что у меня было плохое детство, но, наверное, всё это сказалось потом. Мне подруга как-то сказала, что, возможно, в моей жизни были только обязанности, я устала, и мне поэтому захотелось свободы… Не знаю…
Может, и так. А может, не совсем так. Мы ищем одну причину, а их может быть много. Вот даже взять это правило – «Всегда надейся только на себя». Вроде бы очень ценное. Иногда – если все против тебя. Напоминает тюремное «Не верь, не бойся, не проси».
Но есть в нём изъян – из правила следует: «Ты ничем не обязан другим». А значит, можешь использовать «чужих» людей, как хочешь – ради своего успеха.
И где границы этого «хочешь»? В советское время они определялись идеологией, жесткой системой наказания и представлениями о социалистической морали. В девяностые всё это рухнуло, и на развалинах расцвело «Бери от жизни всё!»

«Не поймает, не догонит, только кровь по жилам стонет»
Вряд ли Наташа об этом размышляла. Может, окажись она в то время в другом месте, её жизнь потекла бы совсем по другому руслу…
Напротив общежития жили цыгане. Наташа ходила в тот дом в столовую – за горячим хлебом. А две девушки-цыганки, сёстры, обедали там. Как-то разговорились – привлекло что-то новое: обычаи интересные, поют, танцуют… И стала Наташа бегать через дорогу:
– Не знаю, как это произошло, но я ушла из дома. И стала с ними жить. Мама и с милицией меня забирала, и что только ни делала… Говорила: «Я тебя увезла от этого, а ты сама к тому же пришла». Имела ввиду, что в Таджикистане женщин тоже не уважают, как и цыгане… А у меня глаза как будто пеленой закрыло – ничего не слышала… И, естественно, чем занимались они, тем занялась и я. Торговала наркотиками – и торговала серьезно, оптом…
Беленькая, светленькая, она не вызывала подозрений:
– Могла даже вот как: иду с тяжелой сумкой, на поезд опаздываю. Милиционер стоит, я к нему – прошу помочь. И он мне несёт до поезда сумку с наркотиками…
Рассказывает, Бог долго не давал детей. Родила в двадцать восемь:
– И меня посадили… Ребенку было двадцать дней, – в голосе Наталии то же недоумение – неужели это всё с ней происходило?!
Отправили в колонию на пять лет. Муж навещал, она снова забеременела. И её первую в колонии освободили по статье 80 УК, которую заключенные называют просто: «О мамочках».
– Ну, побывала в колонии, ну, освободили… Ничего не поняла и продолжила заниматься тем же самым. Родила второго сына… И вот тогда-то Бог впервые ко мне постучался…
В Иркутске, где осела семья, они наняли няньку. Оказалось, жена баптистского пастора:
– Всё время думала: «Какая хорошая!» Когда она стала о Боге рассказывать, я с интересом слушала. Принесла мне Новый Завет и пригласила в церковь. Иногда пастор, ее муж, заходил за женой и тоже говорил о Боге...
Однажды муж Наталии застал пастора и выгнал его: «Зачем в секту жену тащите?!» И всё вернулось на круги свои… И, естественно, конец всё тот же: Наташу снова арестовали. «У цыган всегда так: в тюрьму идут снохи». Старший сын остался с мужем, младшего забрала мама.
Она, как узнала, что дочь продолжила торговать наркотиками, заявила: «Ты мне не дочь. Не звони и не пиши больше! Мне бы дал Бог здоровья ребенка поднять…» Цыгане сразу бросили: женщина – расходный материал, а срок грозил огромный. Два года, пока шло следствие и Наталия сидела в тюрьме, муж ни разу не пришел на свидание…

«По дороге иду, по дороге судьбы…»
Обвинение запросило тринадцать лет лишения свободы. Когда Наталия услышала об этом, свет в глазах померк, жизнь, казалось, закончилась.
– Я просто потерялась, не понимала, что со мной, где я... Ни плакать, ни говорить не могла… И все бросили, никому не нужна…
Самым близким человеком в тот момент оказался назначенный государством бесплатный адвокат. Поговорила с ним: «Мне некому сейчас помочь – все от меня отвернулись… Но если у меня будет возможность, я, когда выйду, заплачу вам» – «А какие у меня гарантии?» И вроде как нет гарантий, а значит и разговор ни о чём. Но что-то, видать, расположило его…
На суде дали пять лет – при 33-томном-то деле! Адвокат действительно постарался… Но месяца через два – новый удар. Подруга матери письмо прислала: «Одного ребёнка угробили, теперь до второго добираются. Скажи своему цыгану, чтобы не охотился за ребенком, оставил нас в покое».
– Поняла, что мой старший сын погиб… И у меня просто выключился свет. Что дальше произошло, что со мной было – не знаю. Очнулась в отряде, открыла глаза – всё вертится, на ноги встать не могу…
Вышла из больницы – девчонки вокруг: «Тебе надо жить ради второго сына…» И тогда я дала Богу обещание: больше никогда в жизни не возьму в руки наркотики! Сразу поняла, почему это произошло со мной. А сейчас тем более понимаю: Бог ведь не наказывает нас, мы сами себя наказываем. А Господь нас от грехов уводит…
– Я не считала себя виноватой, когда торговала наркотиками, – продолжает Наталия. – Оправдывала себя тем, что никого за руку не тяну. Люди сами приходят, сами покупают. Если не я – кто-то другой будет торговать. И считала – сейчас не понимаю, как это так получилось? – что это правильно, так и должно быть…
Эту позицию не поколебало даже то, что её брат стал наркоманом. Выучился на инженера-механика, но в университете попробовал наркотики… У каждого свой путь, думала, человек отвечает сам за себя. Она сама, например, никогда не употребляла ни наркотики, ни алкоголь…
– Но всегда понимала, что я не в своей тарелке: то уходила от цыган, то возвращалась… И вот если бы не гибель сына, наверное, снова бы вернулась к мужу – двое детей, сама выросла без отца… Но тут – всё. Он приехал в колонию с передачей – я его не приняла…

«Ищущие Меня найдут Меня»
– Вышла из больницы – попросили стать бригадиром в доме матери и ребенка. Было много благодарностей, и меня освободили досрочно. В колонии пробыла год и три месяца.
Приехала в Осинники – подруга позвала открывать бизнес. Сразу же пошла в православную церковь и там перед иконой дала обещание Богу – каждый год держать перед Пасхой сорокадневный пост.
– Понимаю сейчас, что Господь меня поднимал. Как-то получилось, что нашла деньги... Как-то получилось, что у меня всё ровно пошло в бизнесе… Конечно, трудно было. Полгода жила на работе. Не было дивана – спала на полу, мыла голову над раковиной, питалась пельменями. Все деньги шли на развитие, нужно было и маме помогать в Томске с ребенком…
Потом квартиру сняла – прямо напротив церкви. Каждое утро звонили колокола, я выходила на балкон – и благодарила Бога…
Прошло лет семь – и приехала Яна, с которой когда-то Наташа отбывала срок. Появлялась периодами – освободится, снова посадят… В этот раз позвонила: «Мне нужна помощь… Помоги мне». С порога, сразу: «Наташа, мне надо работать» – «Подожди, маленько в себя приди…»
– Когда она только вошла в дверь, я поняла, что в ней что-то изменилось. Черты лица какие-то… мягкие… Наблюдала за ней и думала: «Вот сейчас вылезет из неё прежняя Яна…» Потому что тюремную систему никуда не деть. Вот вылезет! А она не вылезает… Как так?! Семнадцать лет отсидела! Месяц, два, три живёт у меня… Спрашиваю: «Яна, что тебя изменило так?» А она отвечает: «Бог». И начала мне рассказывать про Бога…Думаю: я тоже хожу в церковь – но злиться не перестала, материться тоже, алкоголь – нет-нет да по праздникам… А она категорично: нет!
Интересно стало… Говорит: «Пойдём в церковь, евангельскую». Начали искать – нашли в Новокузнецке, Мою Церковь*.
– Когда впервые вошла, услышала прославление, сразу поняла: это моё, и я ни за что отсюда не уйду! Стала читать Библию, слушать проповеди – понимать, что хочет от меня Бог… А против меня сразу все ополчились: мама, муж, брат. Мама говорила: «Что тебя из крайности в крайность бросает? То к цыганам, то к евангелистам». Брат приехал – тоже начал убеждать: «Ты ходила в православную церковь – и продолжай себе ходить…» Плачу: «Ну, что вы всё за меня решаете?!» У порога сумки с вещами мужа стояли – я ему собрала…
– А теперь все они стали верующими. Брат снова взялся за наркотики – отправила на реабилитацию в Пятигорск, сейчас служит там в церкви... С мужем жили гражданским браком, раз по двадцать на дню ссорились, месяц могла с ним не разговаривать. Он даже начал пить… Всё наладилось – расписались, обвенчались в церкви. Мама тоже увидела, как я изменилась: раньше всё должно было быть по мне и по-моему, меня было трудно переносить… Недавно ей делали операцию на сердце – просила молиться за неё…

«Вера, если не имеет дел, мертва»
Однажды Яна подошла к Наталии: «Бог положил мне на сердце служить девочкам, которые в местах лишения свободы… Хотя ни думать об этом, ни вспоминать не хочется» – «А у меня то же самое – не хочу связываться с той системой: у меня в жизни всё поменялось, наладилось… Даже просто говорить об этом тяжело… Давай буду просто возить тебя?»
– Сели и поехали, я была ещё даже некрещённая. Сестры с нами. И я в первый же день пришла к девочкам в колонию и говорила им о Боге, что Он любит их и не оставит, если принять Его. Они сначала к нам не то что с непониманием, а с какой-то настороженностью отнеслись. Но потом рассказывали: «Вы появляетесь – как будто свет с вами приходит…» Как Иисус говорил: вы свет среди тьмы... Очень охотно повторяли молитву покаяния, пусть даже не всё понимали…
Когда я вышла оттуда, почувствовала, конечно, усталость – всё-таки тяжело: семь часов туда, семь обратно, да там три часа служишь, почти сутки на ногах… Но вышла наполненная радостью. Как это объяснить – не знаю. Говорят: просите у Бога благодати, а тут просто источники, реки её.
…Как-то подумала: вот возьми и скажи Бог: «Наташ, давай Я отдохну с годик. Поживи пока без Меня». И мне страшно стало: как это – жить без Бога?! И у меня нет ответа на этот вопрос…
А ведь раньше жила... И не сказала бы, что мне жить с Ним легче. В какой-то мере труднее… Не в какой-то мере, а намного труднее! Легче было бы, например, сказать какой-то сестре: «Да не хочу я сейчас с тобой разговаривать!» Не могу сейчас так сделать: я христианка, я дочь Царя!
…Когда она освободилась, говорит Наталия – это для неё важно, из памяти совершенно выпало имя адвоката, спасшего её. Тщетно она искала его через адвокатскую контору – там давно всё было закрыто… И вот однажды шла по улице:
– Стоит, по телефону разговаривает… Меня как кипятком ошпарило – всё время гложило чувство, что осталась должна. И сразу вспомнила имя: «Владимир Федорович! Я вас искала! Сколько я вам должна?» А он тоже разволновался – старенький уже, на пенсии… На следующий день назвал сумму, я расплатилась… Заплакал… Мы с ним по сей день дружим…

Продолжение следует
«Делай добро и бросай его в воду», – гласит пословица. В смысле: не рассчитывай увидеть немедленный результат. В случае с «Рождественской ёлкой Ангела», так получилось, «результат» сам свидетельствует за себя.
…Елена освободилась из колонии три месяца назад. Отбывала второй срок за наркотики. Когда посадили, дочери было шесть лет. Сейчас – одиннадцать. На встречах с волонтерами Лена постоянно плакала, говорила, что дочь её, наверное, никогда не примет. Отношения с родственниками, с бабушками, у которых воспитывалась дочь, были совершенно разрушены. Женщины из церкви её утешали: Бог всё восстановит. На первой же встрече с волонтёрами Лена прочитала молитву покаяния…
Когда освободилась, позвонила матери. «Что так рано? – спросила она. – Ну, приезжай…» Елена не стала по телефону спрашивать, можно ли ей остановиться у неё – прежде та всё время говорила ей: «Лена, я тебе не верю!» Да и какие были основания верить?!
Дочка сразу примчалась, как только ей сообщили:
– Открыла дверь – она стоит. Сразу кинулась мне на шею – и мы заплакали. Говорит: «Мама, а я думала, что тебя вообще сюда не пустят…» Это после того, что она слышала обо мне… И начала говорить, говорить обо всём – и как учится, и про подруг… Мы проговорили всю ночь. И она просто от меня теперь не отходит…
На глазах Лены слезы:
– Всё, что было плохое – оно отошло, и всё. Никто больше не вспоминает прошлое, никто не упрекает ни в чём. Все знают, что я уверовала, что свободна и от алкоголя, и от наркотиков… Бог всё так чудесно устроил: три месяца на свободе – и всё то, что годами разрушалось, как по волшебству, раз и восстановилось, просто в одночасье… С работой всё сразу получилось, прошла испытательный срок, устроилась официально… И сейчас с документами пойду и к приставам, и в органы опеки – буду восстанавливать родительские права…
Вспоминает:
– Когда в 2017 году в колонию приехали волонтеры, чтобы поздравить мою дочь с Рождеством от моего имени, я поняла, что дико люблю её. Вот тогда по-настоящему и проснулись материнские чувства…
Ну, а продолжение следует – потому что, как сказал Мишель Монтень, «жизнь сама по себе – ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее». Делай добро людям – и жизнь твоя станет благословенной. А конечной точки на этом пути нет…

Иван Алтынов

Золотые слова
«Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь – от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит – тот не познал Бога, потому что Бог есть Любовь» (1 Ин. 4:7–8)