Эта история произошла два года назад. Сначала я её услышал от служителей команды социальной реабилитации Teen Challenge (в России – «Вызов»). На международной конференции в Красноярске братья из Киргизии отправились вечером в город за подарками. Да немного заблудились. На остановке спросили дорогу у парня, разговорились. Оказалось, наркоман. Дали ему визитку, помолились за него… А через несколько часов он сам их нашёл.
И вот мы беседуем с Максимом Сергомановым, тем самым парнем, чью жизнь изменила «случайная» встреча на улице. Он прошёл программу социальной реабилитации в «Источнике жизни», учится в миссионерской школе.

«Иду за кем-то, кто-то идет за мной…»
– Родился я в месте, где вообще не знают Бога, не знают Иисуса Христа, – говорит Максим, предупредив, что будет рассказывать о своей жизни как человек уверовавший. – В Богучанском районе, а он достаточно большой для Красноярского края – семьдесят тысяч человек, нет Евангелия…
Хотя родители крестили его в младенчестве – специально поехали для этого в Красноярск. А это шестьсот километров… И церковь есть, службы проходят. Её даже отреставрировали. Но люди в неё не очень-то ходят…
– Люди не верят по-настоящему в Бога, – считает Максим. – Земля там сухая…
Мальчик рос умный, смышленый, активный, весёлый: «Всё умею, всё могу». Детский сад, подготовительная группа, начальные классы: «Третий класс заканчиваю – меня по головке гладят, целуют: и учусь, и в сценках участвую, и спортом занимаюсь».
А потом – «скачок непонятный». Летом поехал к бабушке и познакомился с двоюродными братьями, старше по возрасту.
– Они и показали, что такое сигареты. Видеть-то я раньше видел, но не пробовал. Не помню даже, понравилось – не понравилось… Взбудоражило, что это было секретно и тайно – не сравнимое ни с чем ощущение. Появилось какое-то дикое желание этого тайного…
А в школе свои перемены: в связи с переходом на одиннадцатилетку третьеклассников сразу перевели в пятый класс. Всё, взрослые! Вышли из закутка для малышей к старшеклассникам. А запретные вещи тянули: «Если это тебе нельзя – значит, по-любому нужно». Сначала курил в туалетах и врал, когда спрашивали, почему табаком пахнет: «В туалет ходил, а там накурено!»
– Это мне нравилось. В этом как будто жизнь заключалась – ты делаешь то, что другим не дозволено, или что они не могут сами себе позволить. Испытывал удовольствие – якобы смелый, крутой, сильный... В пятом же классе попробовал алкоголь на дискотеке. Всё шло оттуда, от одноклассников… И даже знакомство с музыкой, это был рэп, как бы это странно ни звучало, привело к наркотикам…

«Всё слегка слетит с катушек, и у всех поедет крыша…»
Впрочем, рэп того времени многими воспринимается сегодня как часть наркотической культуры: «Но время летело, и солнце сгорело, растаман везде всё своё возьмёт, что не дотлело, подожжёт», «Мамочка-мамуля, сколько грязи видел, сколько снюхал сына, сколько сына выпил…»
Максим пытается проанализировать, что случилось тогда, двадцать с лишним лет назад. Ведь не он один был выброшен на обочину жизни. Миллионы детей перестройки пошли в никуда.
– Мне кажется, тогда вообще по стране прошла такая волна, тянущая ко всему опасному, запрещенному. Нарушать закон, жить на улице, хулиганить, бить стекла, драться… Меня это засосало. И я был одним из тех, кто сподвигал своих одноклассников сбегать с уроков, собираться где-то, пиво покупать в киосках – это было непросто маленькому пацану со школьным рюкзачком на спине… Получал от этого удовольствие, большое удовольствие.
Это для меня реально был образ жизни. И видение будущего основывалось на таком же сладком запретном... Много денег, девки, большие дома, какие-то хитрые схемы мошенничества… Опасные действия, которые должны были принести много денег… И я застрял в этом состоянии.
Учеба уже не интересовала. Но нравилось быть на виду: участвовал в соревнованиях по баскетболу, в театральных представлениях, занимался резьбой по дереву, строил модели кораблей, подводных лодок – получал награды на районных конкурсах…
Однако со временем мрак, который казался яркой, глянцевой картинкой, всё больше заполнял жизнь:
– Много слышал, в том числе из рэпа, о «веселящих» порошках. Но в наших краях этого тогда еще не было. Однако в один момент появилось… На одной из вечеринок кто-то из старших ребят дал попробовать… И я понял, что ничего, кроме «этого» не хочу в своей жизни. Мысли, которые пришли мне в том состоянии, казались яркими, сильными, и вера в них была непоколебимой. И я не смог остановиться, более того – не хотел. Верил: нашёл то, что принесёт в моей жизни успех.
В этом наркотическом состоянии чётко решил для себя: моя задача – найти для себя три слова, которые будут моей формулой успеха. Например, для кого-то слова «вера», «надежда», «любовь» становятся обетованием, и он живёт этим… А мне нужны были свои три слова…
В поисках волшебной «формулы», которая будто бы даст счастье, радость, покой, Максим много размышлял, читал литературу. Искал заветные слова, как в фильме «Секрет»: «Тайна была спрятана. Тайну тщательно охраняли… Сколько людей знали о ней? Это были величайшие умы человечества…»

«Берегите свои головы, летят щепки во все стороны!»
Между тем, шло время. «Формула» успеха не давалась. Из десятого класса выгнали за плохое поведение, потом условный срок, армия. Наркотики туго затягивали петли, как удав.
– В бесконечных поисках трех слов я забрёл в никуда. И стал никем. То есть вариаций того, кем могу быть и где могу быть, в моей голове было столько, что невозможно было ни за одну ухватиться. Эмоционально ощущал, что я никто. Это было страшно: плакал, кричал, взывал. Казалось, мне не выбраться из этого состояния, год в нём прожил…
А потом встретил девушку. И влюбился:
– Любовь заполнила мою пустоту, я вышел из того страшного состояния – был бешеный всплеск эмоций. Не употреблял наркотики – мне они были не нужны. Она всё заполнила…
Когда девушка забеременела, «решили взять ответственность на себя». Родился сын, создавалась семья, о которой многие мечтают… Но наркотики не отпустили, удав только чуть-чуть разжал кольца:
– Видимо, быт «заел», его однообразие наскучило. И я снова захотел тех ощущений, что давали наркотики. И не видел в этом ничего страшного. Ушёл на пару дней, вернулся. Жена, конечно, была недовольная. Но простила… Снова ушёл – опять простила... И так продолжалось года четыре. Приходил, восстанавливал отношения, нарабатывал репутацию. А как только всё становилось хорошо – уходил… И постепенно понял, что, кроме наркотиков, мне ничего не нужно…
Семья разрушалась. И однажды, когда он уехал в длительную командировку, жена ему изменила. Сама ему об этом сказала. И объяснила, почему: «Я перестану тебя любить, и мы разойдемся. Не хочу жить с человеком, у кого семья и ребёнок на втором плане. Ты любишь наркотики».
– Я не мог с этим согласиться, сам с собой спорил, отрицал… Но сейчас понимаю: действительно, больше всего я любил наркотики, то состояние, в котором пребывал… Было тяжело, но решил принять её обратно и попытаться измениться… Однако дошло до того, что я убедил жену: мне это нужно – раз в два месяца уехать на пару дней к друзьям… И не потому, что наркозависимый – я привил ей свою шизу о поиске «формулы» для успешной жизни! Уехал раз – на два дня: нормально. На второй раз потерялся надолго… И вот тогда почувствовал холод в отношениях…
Она очень сильно любила меня – я это знаю точно: прощала меня раз за разом, очень сильно плакала, до последнего верила в меня…
Но сдвиг произошёл. Максим в это время работал в лесоохране – летом в командировках, зимой – в Красноярске. И однажды в очередной раз ушёл за «формулой» – и не вернулся к жене и сыну. То есть приезжал с подарками, помогал деньгами… «Но я не пускал себя в их жизнь, потому что своими набегами разрушал их и себя».
– Я очень люблю своего сына, это моя самая большая боль. Я смирился с ней…

«У меня нет пути ни вперёд, ни назад. Я сижу у окна и в глазах какой-то мрак…»
Вся команда десантников лесоохраны поехала однажды в другой город на тренировку по прыжкам с парашютом. Решили отметить сборы в ресторане. Там Максим и получил закрытую черепно-мозговую травму: «Помню только: лежу на полу, и в меня летит массивный деревянный стол…»
Очнулся в больнице, пролежал там три дня – и сбежал. Прошёл тренировки, сделал еще тринадцать прыжков с самолёта… Начались сильные головные боли… Пошёл на больничный, его продлевали и продлевали. А Максим всё чаще и чаще употреблял наркотики, пока не перешёл к ежедневному режиму:
– И опять не видел в этом ничего плохого. Думал: вот закроют больничный, вернусь к работе – и тогда всё наладится… Искусством самообмана овладел на высшем уровне. И жил во лжи – никто из моих родственников и близких, кроме жены, не знал, что я употребляю наркотики, и при этом довольно тяжелые.
…В предпоследний день той жизни он поехал искать закладку:
– Ковыряюсь в снегу, не нахожу, психую, ни на что не обращаю внимание… Расстраиваюсь – уже темно, надо ехать домой... Захожу к банкомату снять деньги на дорогу – у меня на карточке рублей сто было… А там из приемника торчит тысяча. Приезжаю к брату, у которого жил, рассказываю ему, говорю: сейчас сбегаю, куплю дозу – время ещё есть… А он мне, редко от него такое услышишь, отвечает: «Тебе Бог дал эту тысячу, вернул деньги, которые ты потратил. Он говорит: Макс, завязывай с наркотиками!»
На следующий день проснулся, а мысль, что не нашел закладку, не дает покоя. Ерзаю, ерзаю и принимаю решение: ехать и искать дальше… На пешеходном переходе вдруг слышу сзади голоса: «Парень, помоги нам!» А я добрый такой: «Что нужно?» – «Мы не местные, нам в гостиницу «Енисей» надо попасть, помоги вызвать такси!» А это в пятнадцати минутах ходьбы. Пошли вместе, я как раз шел в том направлении. Разговорились по дороге. Ребята, оказалось, из Киргизии, занимаются реабилитацией наркозависимых, приехали на конференцию...
Ну, прямо, без стеснения говорю им, что я как раз тот самый зависимый. Не просил их о помощи – сами предложили. Категорически отказался – считал, что у меня-то всё нормально: жильё, престижная работа в авиаотряде… И о реабилитации-то раньше толком не слышал. Разве что случай был с моим хорошим знакомым. Съездил он однажды на три месяца в какое-то место, где его якобы лечили. Но сразу же, как вернулся, мы с ним хорошенечко отметили встречу…
Шли так, разговаривали. А под конец ребята из Киргизии предложили: «Давай мы за тебя помолимся». Я совершенно не знал, что это такое. Ладно, говорю, делайте свое дело…

«Сын Человеческий пришёл, чтобы спасти всё потерянное»
– Вот тут-то все и началось, продолжает Максим. – Помолились они, положили мне визитку в карман и ушли. Что было дальше – для меня всё как будто закрыто пеленой. Никуда не поехал, не помню, как добрался домой. Сел на диван и весь день молчал. Брат, потом рассказывал, всё пытался растормошить: «Что с тобой? Что нашёл? Что опять сожрал?»
Мои воспоминания начинаются с того, как сунул руку в карман, достал визитку… Александр Ким из Бишкека… Попытался позвонить. И тут пошли сложности. Он в роуминге, у меня не хватает средств на телефоне, звоню с телефона брата – то же самое… Всё вроде бы идёт к тому, чтобы я бросил это дело...
Послал сообщение на электронную почту, позвонил в гостиницу на ресепшен, оставил свой телефон… И вечером Александр отозвался:
– Попросил его забрать меня в реабилитационный центр в Киргизию – хотелось уехать как можно дальше и как можно быстрее, пока не передумал. Передо мной как будто зеркало стояло, и в нём – все те люди, близкие, с кем я разрушил отношения. Понял, что вся жизнь моя – в никуда, и сейчас пришёл момент, когда я могу что-то с ней сделать… Предупредил, что денег у меня нет. Минут через двадцать перезвонили – всё, берут, оплачивают проезд, реабилитацию…
В тот же вечер Максим с братом поехали в гостиницу:
– Они сказали, что нужно покаяться. Мне это ни о чем не говорило, ничего тогда не понимал. Но был согласен на всё. Сказали, что всего лишь нужно повторять слова молитвы... И я бы никогда не подумал, да и сейчас в это с трудом верю, что это может быть настолько сложно – просто повторять слова. Меня сокрушило очень сильно, я ревел, слезы текли, челюсти сводило, немел язык. Эти слова я с трудом вытягивал из себя…
Произнёс молитву, открыл глаза после слёз – был какой-то свет нереальный. Люди, которые там были – вот за ними было очень-очень много света… Они все смотрели на меня – и улыбались. И чуть дальше увидел своего брата двоюродного, с которым приехал. И он плакал!
Я потом его спросил, что произошло. Говорит: «Я так сильно испугался! Сначала всё смотрел, где тебе какой свечкой будут под носом водить, дымом дурманить... А потом вижу: это не от земли идёт. Это что-то больше, сильнее…»
Тогда у меня и капли сомнений не осталось, что я должен делать то, что начал…

«Тот, кто вытерпит всё до конца, спасён будет»
За границу, в Киргизию, Максима не пустили – оказалось, на нём висят старые кредиты. Развернули в аэропорту. И вот что удивительно: восемь лет до этого его не трогали. Он спокойно получал зарплату через Сбербанк. Но за два дня до встречи со служителями из Киргизии приставам поступил приказ о взыскании долга...
К счастью, пастор Моей Церкви* Илья Банцеев с женой Джанет ещё раньше предложили Максиму Сергоманову поехать в Новокузнецк, в «Источник жизни»…
Перед тем, как отправиться на социальную реабилитацию, Максим написал письмо жене: сообщил, куда и зачем поехал, и сказал, что не хочет её сильно обнадёживать: «Не ждите». Сжёг мосты, получается… Но очень сильно скучал, плакал по ночам.
А на третий месяц реабилитации получил от них письмо. Жена писала: они его любят, ждут и верят, что он изменится…
– Меня это очень сильно окрылило, вдохновило. Я был очень рад. Но самое главное, у меня тогда даже мысли не появилось бросить всё, уехать обратно... А буквально через месяц мне сказали, что она уже живёт с другим – встретила молодого человека и не смогла устоять перед ним… И это был ответ… на мои молитвы... Если бы я знал тогда силу молитвы! Я просил Господа, чтобы Он позаботился о них. И Он позаботился… Он дал им хорошего, заботливого человека…
Это было ключевое испытание в моей жизни. И очень сильно помогло пройти его Божье водительство. Вечером я получаю это сообщение, а утром узнаю, что в «Источник жизни» приезжает пастор Илья проводить трёхдневный семинар для лидеров служения. И меня, человека, который ещё на начальном этапе социальной реабилитации, неожиданно приглашают на этот семинар. И тема первого дня – «Ключевые испытания в нашей жизни»… Это было для меня очередным свидетельством, что Бог меня любит, и Он даёт мне всё, чтобы я становился сильнее.
…О будущем Максим, конечно, думает – так уж человек в принципе устроен. Изменился его подход к жизни:
– Не хочу вторую половину жизни потратить впустую, опять уйти в никуда. Сначала Бог мне проговорил: «Ты должен служить в «Источнике жизни». А потом Я тебе скажу, что ты дальше сделаешь для Меня». Он привёл меня и в миссионерскую школу. Благодарен Ему за пастора Илью и за всю команду служителей. Верю: это Он всё устраивает… Незаслуженно, по благодати Его…
Пока что нет Божьего откровения на мою дальнейшую жизнь, я не получил от Него чёткого, ясного видения. Всё будет, как Он скажет. Пока моё желание – помогать Ему, делать всё для тех, кто нуждается в Нём. Служить братьям, сестрам, набраться опыта, утвердиться как христианин.
Есть у меня видение, но оно очень смутное... Это моя родная земля. Люди там действительно очень нуждаются в спасении, а ближайшая церковь евангельская – за триста километров, в Канске. И я хотел бы принести им Евангелие…
Не знаю, может, это всего лишь мои личные амбиции, чувства? Или это Бог потихоньку вкладывает в моё сердце то, для чего Он спас меня тогда? Молюсь, чтобы это было от Господа…

Иван Алтынов

Золотые слова
«Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? И когда попросит рыбы, подал бы ему змею? Итак, если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него». (Евангелие от Матфея, 7:7–11)